* * *
" Фай... Он... вернулся. Нагулялся, наверное. Кого из нас ты
будешь посылать к государю?
А я что говорил. Покапризничает и на все согласится. Другому бы
дорого обошлись такие капризы, а этому все нипочем. Под звездой Хма
родился... Ну, ты что же?.. Что тебе опять не нравится? Успокойся, по
жалуйста, Ли. Я тебе уже говорил неоднократно: на Нэля я полностью по
лагаться не могу, а оставить миссию совсем без переводчика не имею
права. Неужели тебе настолько скучно со мной, что хочется на сторо
ну?..
Фай...
Ну что такого я опять сказал? Да, да, давай, заплачь.
Ты ничего не понимаешь...
Конечно. Я никогда ничего не понимаю. Не понимаю ни Нэля, ни
тебя. А ты не задумывался может быть, вам это только кажется?..»
Стук каблуков, звук захлопнувшейся двери, тяжелый вздох того, кто
остался в комнате и его слова, обращенные, скорее всего, к самому се
бе:
Как же мне с вами всеми трудно...»
Государь отключил звук. Потом вынул из уха «каплю» Иная, молчащую
уже более стражи, и покатал ее перед собой на столе. Никаких полезных
и новых мыслей по поводу услышанного у него в голове уже не появля
лось. Гуляла только тупая боль от висков к затылку и обратно.
Судя по времени на часах, за стенами Ман Мирара рассвело. Необхо
димо было срочно сделать несколько письменных распоряжений: насчет
свадьбы, учений в Курганах и эргра Иная с его товарищами по заговору.
Рука не поднималась, а заставить себя не находилось сил. Хорошо бы еще
написать письмо сыну в Эгироссу, пока Инай не поговорил с ним напря
мую. Ша письма не ждет значит, удивится. Какоенибудь хорошее пись
мо... Оставалось только вспомнить, умеет ли таргский государь писать
хорошие добрые письма, и, если умеет, как это делается. Обидно, что
тут говорить. У него просто не было возможности проводить много време
ни с сыном, самому воспитывать, учить и опекать. Он был занят делами
огромной и поначалу совсем чужой для него страны. Он сам учился в это
время воевать, управлять, властвовать. Но ведь он переживал, забо
тился как мог, тщательно подбирал учителей и воспитателей, искренне
решив для себя, что ребенка все равно не сможет воспитать человек, сам
выросший без родителей и совершенно случайно ставший отцом в семнад
цать лет. Вероятно, он ошибался. Вероятно, ошибался много, часто, и на
протяжении долгих лет. Но он же старался делать, как лучше. Он любил
Ша, он много думал о нем. Его сын должен был научиться различать добро
и зло. Должен был знать с рождения, что такое справедливость, долг, и
что означает слово «нет». Государь сам так рос и подобная воспитатель
ная система не казалась ему ущербной. Он судил по себе, по своей
склонности быть одиноким, ни в ком и ни в чем не нуждаться, добиваться
в жизни не любви и приятного общества, а всего лишь умения профессио
нально выполнять свою работу. И вот вырастил принца, но не воспитал
друга...
Потом ему пришла в голову еще одна мысль, маленькое злое искуше
ние: не остановливать сейчас Иная. Предоставить тому свободу действий.
Посмотреть, что Ша ему ответит. На что решится. Проверить, чего стоит
его единственный наследник. Быть может, зря он возлагает на него
надежды?..