Глава 7
Игорь Ивашура на всех производил одинаковое впечатление. Высокий,
гибкий и бесшумный, он не ходил, а подкрадывался, был постоянно настороже,
словно ожидал нападения со стороны своих самых близких друзей. Лицо
у него было резкое, хищное, и на нем выделялись яркие, прозрачножелтые,
«тигриные» глаза...
Ивашура не удивился, встретив их в другом месте. Выгрузив с помощью
своих подчиненных какието громоздкие ящики, выслушал доклад Гаспаряна,
сходил с ним к просеке, посмотрел на «отводной канал» и, задумавшись,
присел на ящик, вертя в руках останки фотоаппарата.
Держитесь, шепнул Костров на ухо Тае. Как Игорь
решит, так и будет.
Я не боюсь, шепотом ответила Таисия.
Костров покачал головой.
За что он уважал Ивашуру больше всего, сказать было трудно. Наверное,
за умение ладить с людьми самых разнокалиберных характеров. У начальника
экспертного отдела был какойто особый сплав такта, доброго юмора,
мягкости и желания понять собеседника, и вместе с тем он был решителен,
тверд в убеждениях и обладал железной волей качеством, столь
необходимым для начальника любого ранга. Повидимому, Тая тоже почувствовала
в Ивашуре человека незаурядного, что Костров отметил не без укола
ревности. Она рассматривала начальника отдела с любопытством и опаской,
потом тихонько отошла за палатки.
Тут грибов в лесу тьма, подошел к ним водитель «рафика»,
усатый, небритый и веселый рубашка нараспашку. Вы
долго стоять будете? А то я полазаю полчасика с ведерком...
Ни в коем разе, буркнул Гаспарян. В лес ходить
опасно. Можете посмотреть издали, что там творится, и назад. Миша,
покажи ему.
Рузаев увел недоверчиво улыбающегося водителя и через четверть часа
привел обратно, бледного и растерянного.
Так! подвел итоги своим размышлениям Ивашура.
Не нравятся мне эти ваши... «десантники». Не похожи они на
военный спецназ... или на федералов. Ладно, разберемся. Ждите к вечеру,
ничего не предпринимайте и к паукам не суйтесь. А встретите снова
давешних знакомцев, на рожон не лезьте, мало ли что им взбредет в
голову.
Начальник отдела сел в кабину «Газели», собираясь уезжать,
и в это время Костров подвел к машине Таю.
Вот корреспондент из газеты. Хочет работать с нами.
Пусть работает, равнодушно ответил Ивашура, почти не
взглянув на девушку, хотя вам придется отвечать за ее безопасность.
Поехали, Миша.
И юркая «Газель» скрылась за поворотом.
Какой он у вас... быстрый, сказала ошеломленная Тая
со смешком.
Иван кивнул. Чточто, а решения Игорь Ивашура принимал быстро. Правда,
выполнял он их еще быстрее.
Вспомнился разговор с Суреном еще в самом начале его научной карьеры
в отделе.
Красивый мужик, со вздохом признался тогда Гаспарян
после знакомства с новым начальником отдела, хотя емуто как раз грех
было жаловаться: почти все девушки отдела были в него тайно влюблены.
Но Костров с ним согласился. Ивашура был красив помужски, целеустремленной
красотой, он был гармоничен всегда и во всем, а это, по мнению Кострова,
было главным в человеке. Нет, не зря Тая обратила внимание на Игоря
Ивашуру власть его над людьми была удивительна и неповторима.
Вот так, сказал Рузаев и повалился столбом в траву.
Приказано ничего не предпринимать, а я человек дисциплинированный.
Люблю бабье лето! Воздух в лесу: дыши не хочу! Насовсем в
деревню уехать, что ли?
От твоих сигарет деревня за неделю покроется смогом!
проворчал Гаспарян. Вон как смолишь пачку в час! Первый
раз вижу эвенка, курящего сигареты, а не трубку.
Брошу курить. Не веришь? Вот докурю... пачку... и брошу. Буду
жить один, распашу поле, сохой, на оленях... посажу картошку, капусту...
Ягель, подсказал Костров.
Рузаев и ухом не повел.
Заведу корову, пару баранов, олешков и буду покорять природу
голыми руками, без техники.
Покоритель! Владыка, так сказать, лесов, морей и рек. Города
мы уже превратили в сточные ямы цивилизации, моря, кажется, тоже прибрали
к рукам, очередь за деревней, за полями и лесами.
Ты что, Сурен? удивился Костров. Лекцию читаешь?
Или вспомнил обязанности общества охраны природы?
От окружающей среды, хихикнул Рузаев.
Двое на одного? Гаспарян расстегнул свою куртку и покосился
на привезенный Ивашурой ящик. Между прочим, Игорь былтаки
в больнице и расспросил пилотов упавшего вертолета. Симптомы те же:
они вдруг почувствовали себя плохо, а вертолет потерял управление
и врезался в дерево. Чудо еще, что остались живы.
Инфразвук, подал голос из травы Рузаев.
Очевидно. Какие еще причины могут заставить двух здоровенных
мужиков потерять сознание? Так что будем делать до вечера, эксперты?
Лично я буду загорать, сонным голосом отозвался Рузаев.
Надо бы разобрать новый груз, заметил Костров.
Интересно, что привез Игорь?
Эврика! Вставай, Михаил, отдыхать будешь в институте.
Не хочу, сказал Рузаев, однако спустя минуту встал.
А я пока схожу переоденусь, сказала Тая. И вернусь.
Лучше бы вы, Таисия... начал недовольно Гаспарян, но
посмотрел на Кострова и замолчал.
Я ее провожу, буркнул тот. Вы тут без меня справитесь.
Хорош! развеселился Рузаев. Идеи подавать мастер,
а осуществлять их должна Маргарита. Я шучу. Он похлопал Кострова
по плечу, повернулся к начальнику группы. Справимся, Сурен?
Иди, нехотя проговорил Гаспарян. Только побыстрей
возвращайся. И уговори ее остаться дома.
Не прощаюсь, звонко засмеялась Тая и взяла Кострова
под руку. Пойдемте, рыцарь.
Они ушли.
Красивая девочка, вздохнул Рузаев. И, видать,
еще не испорчена мужским вниманием.
Да, согласился Гаспарян и подумал об Ивашуре.
Они с Иваном чемто похожи, да? Волосами особенно.
Миша, через некоторое время позвал он, у тебя
дети есть?
Дочка Галина. Рузаев, прищурясь, посмотрел на товарища.
А что?
Да это я так, к слову... Сколько ей?
Двадцать четвертый пошел.
Да ну? поразился Гаспарян. Это сколько же тогда
тебе?
Сорок семь. Что, хорошо выгляжу?
Гаспарян покачал головой.
Я думал, ты мой ровесник, мне тридцать четыре...
Костров вернулся к обеду без Таисии. Она пообещала прийти к вечеру
и побежала на вокзал сдавать билет.
Подходя к биваку, Иван заметил за редким сосняком у дороги двухвинтовой
вертолет и поспешил к палаткам. За время его отсутствия возле лагеря
побывала какаято автомашина, это он определил по отпечаткам шин,
а вертолет был двухместный, легкий «Ка18».
Возле их оранжевосиней палатки стоял Гаспарян и разговаривал с двумя
незнакомцами в серых брезентовых спецовках.
Понятно, сказал один из них плотный, с ежиком
седых волос. Доложу начальству, пусть решает. Поехали, Витя.
Очкастый долговязый Витя мотнул головой, отвечая на приветствие Кострова,
и зарысил к вертолету.
Это наш сотрудник Иван Костров, представил Ивана Гаспарян.
Матвеев, протянул руку седой. Странные тут у
вас дела творятся, товарищи ученые. Ну да ладно, еще не раз сюда приеду,
чует мое сердце. Пока...
Вертолет улетел.
Электрики? спросил Костров.
Начальник дежурной смены Жуковской подстанции, буркнул
Гаспарян. У него отчегото испортилось настроение.
А еще кто приезжал? Я видел на дороге следы машины...
Случайные гости. Проехали мимо, в лес.
А где Михаил?
Тут я, ответил из палатки Рузаев. Пришли?
Я один.
Рузаев выглянул.
Уговорилтаки остаться? Молодец! Я был о тебе лучшего мнения.
Не уговорил, обещала прийти вечером.
Тогда другое дело, хмыкнул Рузаев и снова скрылся.
Зачем хоть электрики прилетели?
Утечка возросла, очнулся от раздумий Гаспарян.
Напряжение в сети село почти на десять процентов. Если так пойдет
и дальше, придется воевать с пауками всерьез, иначе район останется
без электричества.
А те «десантники» не появлялись?
Нет. Отстань, Костер, я же тебе не справочное бюро.
Костров изучающе посмотрел на озабоченное лицо Сурена. Таким он его
еще не видел. Сдержанная насмешливость Гаспаряна кудато исчезла,
уступив место угрюмой нерешительности и тревоге. В подобной ситуации
никто из них не был, но Гаспарян интуитивно чувствовал серьезную опасность
паучьего нашествия и мучился сомнениями относительно правильности
своих действий, хотя уже понимал, что инициатива перешла в руки Ивашуры,
а сам он, по сути дела, ничего толкового не придумал и не сделал.
Костров сунул голову под полог палатки и шепотом спросил Рузаева,
перезаряжающего фотоаппарат:
Что это Сур ходит как под наркозом? Что тут произошло?
Ничего, сказал изпод одеяла Рузаев и добавил, понизив
голос: Просто в нем сейчас умирает лирик.
Костров почувствовал в словах Михаила дружеский совет не мешать и
буркнул:
Понял.
Взяв из ящика складывающийся электрозонд и электрометр, он сказал
в спину Гаспаряну, что идет в лес.
В паучьем логове ничего не изменилось, если не считать того, что площадь,
занимаемая паутинами, увеличилась. Пауки принялись застраивать Скрабовку
и коегде еще пересекли дорогу недалеко от старого места расположения
лагеря.
Костров понаблюдал за каналом, снабжающим паучий город водой, пробрался
к просеке со стороны болота, стараясь думать о пауках «приятно»,
и долго всматривался в белое мерцание паутиновых башен, взобравшихся
по опорам линии электропередачи до гроздей керамических изоляторов.
«Вот откуда утечка из линии, подумал он. Паутина
проводит ток в землю...»
Ни одно движение не нарушило мертвой неподвижности леса и паутинного
царства, и это было странно, потому что Кострова не покидало ощущение,
что за ним наблюдают чьито внимательные глаза. «Сторожат,
подумал он, преодолевая искушение швырнуть в кусты зонд. Пусть
сторожат, я мирный прохожий..." Повернувшись к просеке спиной,
он не спеша двинулся обратно, ожидая оклика или выстрела в спину.
Напряжение постепенно ушло, неслышимое ворчание страха втянулось
в лес, ощущение взгляда со стороны прошло.
Костров вытер холодный пот со лба и ускорил шаг.
И в этот момент изза штабеля почерневших от времени и непогоды бревен
вышел знакомый смуглолицый, с усиками аля опереточный злодей «десантник»
все в том же «плывущем», меняющем цвет и рисунок ткани комбинезоне.
Мы же предупреждали, сказал он негромко, чтобы
вы не совались сюда и ни во что не вмешивались. Неужели не поняли?
У Ивана засосало под ложечкой, но вины за собой он не чувствовал и
огрызнулся:
Да пошел бы ты сам... куда подальше! Мы имеем полное право
здесь находиться и не уйдем, пока вы не докажете свои полномочия.
Причем не нам, исполнителям, а начальству. Я понятно выражаюсь?
Доказывать нам не обязательно, а наказывать за неповиновение
мы умеем. Встречу еще раз умрешь! А пока получи на память...
Брюнет поднял руку, в которой вдруг оказался пистолет, и Костров,
давно готовившийся к подобному обороту событий, прыгнул к «десантнику»,
подныривая под его руку и выбивая пистолет в жесткой манере полузахватарывкаслома.
«Десантник», однако, драться умел, хотя стиль его боя был
Ивану неизвестен. Пришлось вспомнить все навыки рукопашника, которые
в гражданской жизни казались ненужными.
За три минуты схватки Иван получил три хороших удара в голову и грудь,
смягченных блоком, но все же хлестких, тяжелых, и сам провел ответные
атаки, потрясшие усатого незнакомца, который не ожидал встретить профессионала.
Особенно хорошо получился „нсоль прием в стиле хапкидо, соединяющий
жесткий удар голенью с не менее жестким броском. «Десантник»
улетел под обрыв старого дренажного рва и, хотя тут же взлетел обратно
как на крыльях, словно ему помогал комбинезон, в драку больше не полез.
Да и Кострову надоел поединок, превратившийся в бой не на жизнь, а
на смерть. Поэтому он в прыжке достал выпавший из руки противника
пистолет, удобно легший в ладонь, и направил дуло с какимито ребристыми
выступами и штырьками в грудь усатого.
Достаточно, вояка! Я к тебе не лез, и ты не приставай. Гуляй,
откуда пришел, я могу и рассердиться. И не дай Бог тебе еще раз встретиться
со мной!
Отдай ручник, сказал «десантник» без выражения.
Его я оставлю пока у себя, дабы не возникало недоразумений.
Придешь в лагерь со своим начальством для выяснения полномочий, тогда
и отдам.
Усатый безмолвно исчез в кустах, затем издалека прилетел его тихий,
но отчетливый голос:
Мы встретимся, рыжий, хотя и в других временах...
Размышляя над этой фразой, Иван закончил прогулку и подошел к палаткам
лагеря, когда уже завечерело. Откудато изза деревьев доносилось
бормотание мотора, и стало ясно, что вернулся начальник отдела. А
так как Ивашура приехал не один вместе с ним на зеленом с
синей полосой «уазике» прибыл невысокий худой майор милиции
с двумя рослыми молодыми людьми в штатском, Иван решил не показывать
свой трофей, а лишь рассказал в двух словах о новой стычке с «десантником».
Действовали приехавшие расторопно, записали рассказы всех троих
Гаспаряна, Рузаева и Кострова на диктофон, и Рузаев, свыкшийся
с ролью проводника, увел их в лес.
Только недолго! крикнул им вслед Ивашура. Скоро
стемнеет, мало ли кто еще может здесь шататься. Он повернулся
к Ивану, разглядывая его лицо проницательными глазами. О чем
умолчал?
Так, о пустяке. Костров протянул начальнику отдела отобранное
оружие.
Ивашура повертел в руках тяжелый, хищнокрасивый, необычной формы
пистолет, поднял брови.
Никогда ничего подобного не видел.
Я тоже. Давай испытаем?
Позже, пусть уедут. Спрячь пока. Предъявить его мы всегда успеем.
Но никому ни слова.
Само собой.
А что нам делать? подошел Гаспарян, несколько повеселевший
после прибытия гостей.
Сегодня только регистрация фона вокруг зоны с паутинами,
а завтра посмотрим. Хорошо бы, конечно, отловить пару экземпляров,
специалисты быстро разобрались бы, откуда эти пришельцы. Не пытались
ловить?
Пробовали, однако, вмешался вынырнувший из леса Рузаев.
Но встречаются они довольно редко, и реакция у них поистине космическая,
да и ловить их небезопасно.
Куда ты дел районное начальство УВД? вполголоса спросил
Гаспарян.
Они пожелали остаться одни, дальше обещали не ходить.
А почему пауков ловить небезопасно? поинтересовался
Ивашура. Изза инфразвука?
Рузаев напомнил ему случай с фотоаппаратом Кострова.
Ну, это не аргумент, махнул рукой начальник отдела.
Иван, как это было?
Костров рассказал, не зная, как относиться к случившемуся: с иронией
или серьезно.
Когда я его бросил, вспомнил он вдруг, в лицо
мне пахнуло горячим воздухом, как из... духовки.
Любопытно. Что скажет по этому поводу металловед?
Насчет горячего воздуха ничего, а вообще хорошо бы этот фотоаппарат
отдать в нашу лабораторию, проговорил Гаспарян, раздувая костер
и умудряясь при этом оставаться чистым и франтоватым. Нужен
всесторонний анализ. Но все же считаю, что Иван не мог с такой силой
метнуть аппарат, чтобы сплющить его в лепешку. Для этого нужен удар
силой в пару сотен килограммов, если не больше.
И я сомневаюсь, пробормотал Костров. Разве можно
сплющить фотоаппарат о траву или кусты?
Маловато, вздохнул Ивашура. Маловато мы еще узнали,
больше сомнений, чем знаний.
Знания это сомнения, оставшиеся неопровергнутыми,
изрек Рузаев известный афоризм, но вопреки его надеждам никто не откликнулся
на шутку.
Ивашура легко вскочил с места, спрятал записную книжку в карман.
Что ж, займемся ужином, надо накормить гостей. Я, пожалуй,
пойду им навстречу, а вы тут хозяйничайте.
Рузаев с Костровым быстро приготовили немудреный ужин: консервы, малосольные
огурцы, привезенные Ивашурой, сгущенное молоко. Гаспарян вскипятил
чай.
Солнце зашло за щетинистый гребень леса, поляну у дороги пересекли
длинные тени от высоких сосен. С запада на небосклон набегала гряда
не слишком симпатичных облаков, и Рузаев со знанием дела предсказал
скорое изменение погоды.
Если пойдут дожди, завязнем в грязи, поморщился Гаспарян,
посматривая на часы. Где же они там?
Кто, дожди?
Не издевайся, я о гостях. Зря ты отпустил их одних, Михаил,
еще случится чтонибудь...
Костров тоже посмотрел на часы, но по другой причине. Таи все еще
не было, и он уже начал беспокоиться, не случилось ли с ней чегонибудь
по дороге к лагерю.
Рузаев встал, собираясь пойти на розыски ушедших, но в это время из
леса донесся знакомый жуткий вопль, всколыхнувший торжествующую тишину
вечера.
Этто еще зачем?! изменился в лице Гаспарян.
Засекли, в какой стороне?
Однако в их помощи никто не нуждался. Через несколько минут со стороны
реки послышались голоса, и к палаткам вышли все четверо: слегка улыбающийся
Ивашура, растерянный майор милиции и оживленно разговаривающие парни.
Мы уже хотели бежать на помощь, сказал Костров.
Дьявольщина! хрипло произнес майор, снимая фуражку
и обнажая лысину. Вы были правы, Игорь Васильевич. Поехали,
ребята.
А ужин? спросил разочарованный Рузаев.
Какой там ужин?! махнул рукой майор. Некогда
ужинать. Да, братцы, задали вы нам задачку!
Разве мы? весело удивился Ивашура. Скорее уж
с вас все и началось, после аварии вертолета. Так, я надеюсь, вы примете
меры?
Как и договорились.
Майор еще раз махнул рукой, попрощался и полез в «уазик».
Машина уехала, эксперты снова остались вчетвером.
Поужинав, Костров отмерил по дороге несколько километров в сторону
райцентра, но Таи так и не встретил.
Укладываясь спать, Рузаев посмотрел на мрачную физиономию товарища
и подмигнул остальным.
Будь оптимистом, Иван. Не пришла сегодня, придет завтра. Однако
будь осторожен, история учит, что красивая женщина это в основном
голод любви, жажда самовыражения и неоправданные надежды.
О ком вы? сверкнул в полутьме рысьим глазом Ивашура.
Да о той девушке, которую Иван спас от паука, пояснил
Гаспарян. Фотоаппарат не пожалел и нести никому не позволил.
А фотоаппарат, между прочим, вещь подотчетная.
В палатке установилась тишина, нарушаемая только дыханием людей. Снаружи
палатки тоже царила тишина: ветер стих, и лес перестал шуметь, замер
в мертвом оцепенении.
Нет ли тут связи? подал через некоторое время голос
Гаспарян. Между нашими мыслями и действиями пауков?
Поясни, коротко отозвался Ивашура.
Возьми случай с Иваном: он подумал, что неплохо бы поджечь
лес с пауками, и... потерял сознание от инфразвукового удара. Есть
даже запись в ЗЗУ. Потом эта девушка, Таисия. По ее словам, она замахнулась
на паука и тоже потеряла сознание. Симптомы те же. Затем пилоты...
Все совпадает до мелочей. Сегодня утром и я попробовал... Он
замолчал.
Что ж не предупредил? укоризненно проговорил Рузаев.
Не хотел рисковать всеми. Сознания не терял, но почувствовал
себя плохо именно в тот момент, когда подумал об уничтожении пауков.
Интересно, что ЗЗУ записало вместе с инфразвуком и ультразвуковое
эхо. Хочешь не хочешь, а напрашивается вывод, что паукам не нравится
наше вмешательство в их дела, даже мысленное. Какимто образом они
чуют угрозу с нашей стороны и отвечают тем же.
Паукителепаты! фыркнул Костров, вылезая из палатки.
Кстати, эти серые «десантники» тоже говорили о нашем вмешательстве,
хотя мы ни во что не собираемся вмешиваться. Странно все это. Может
быть, они и пауки из одного лагеря. Какиенибудь спецвойска
ФСБ.
Спецвойска предъявили бы документы, сказал Ивашура.
Нет, история с этими спецназовцами темная, я недаром пригласил милицию
и уполномоченного федеральной безопасности по району. Пусть разбираются.
А красиво всетаки светится, сказал минуту спустя Костров,
стоя у палатки.
Что там у тебя светится? спросил Ивашура.
Не у него воздух над просекой, пробормотал Гаспарян.