Глава 2
Через полчаса они выбрались во второй коридор, уходящий, казалось,
в бесконечность что направо, что налево. Этот коридор освещался слабым
мертвенносиним светом: светились надписи на некоторых дверях. Они
ровным рядом прорезали одну из стен коридора. По толстому ковру пыли
Иван подошел к ближайшей двери и с недоумением уставился на светящуюся
надпись.
Шрифт был какойто странный легкий, стремительный и красивый,
и от этого русские буквы казались чужими. Впрочем, некоторые буквы
и в самом деле мало напоминали буквы русского алфавита.
«Стой! вещала надпись. Входить без ТФЗ запрещено!
Сброс координат!»
Буква «Щ» написана как латинская «W».
Иван осмотрел другие двери. Надписи на них были такими же или еще
лаконичней: «Опасно! Не входить!", «Стой! Не входить!"
и просто «Не входить!".
Иван оглянулся на Таю и встретил ее недоумевающий взгляд. «Черт
возьми, где мы? с оторопью подумал он. Что это за здание?
Старый заброшенный завод по переработке чегонибудь радиоактивного?
Чушь. Такие заводы не бросают... Тогда что же? Подземные выработки?
И что делать дальше?»
Пойдем по коридору, сказал он хрипло и откашлялся.
Куданибудь да придем.
Но, прежде чем выступить в поход, они привели себя в порядок. У Ивана
это заняло минуту, у Таи пятнадцать. Одета она была попоходному:
сапожки, джинсы и джемпер под зеленой штормовкой. Иван был экипирован
примерно так же.
Коридор был широкий, как улица, и высокий. В стену слева равномерно
через каждые тридцать шагов врезались громадные черные двери с одинаковыми
металлическими полосами по центру, с надписями и без них. Стена справа
была серая и шершавая, вероятно, бетонная, потолок блестел как стекло,
в нем карикатурно отражались их фигуры. Пол коридора был покрыт слоем
пыли толщиной в палец. И лишь спустя час Иван обратил внимание на
следы на этой пыли. Ктото проходил здесь, большой и грузный, в ботинках
пятидесятого размера с рубчатой подошвой, но с тех пор прошло уже
порядочно времени следы были припорошены пылью.
Иван невольно перехватил в руке свой «лом» и посветил вперед.
Коридор равнодушно уходил вдаль, сходясь гдето в километре от них
в точку.
Мы отмахали уже километра четыре, сказал Иван.
И конца этому не видно. Это, вероятно, штрек какойто шахты. Будь
мы в здании, мы бы давно вышли на волю.
Может, нужно идти в другую сторону? предложила Тая.
Она уже обрела былую свою уверенность, и между ними снова установилось
расстояние «приличного тона и благовоспитанности». Иван вспомнил
объятие девушки, нежное тепло ее губ на щеке и вздохнул.
Нет, пойдем вперед, сказал он. Возвратиться мы
всегда успеем, а заблудиться здесь негде.
Снова потянулись минуты, скучный пыльный пол под ногами, однообразный
ряд дверей. Прошел час, второй, в начале третьего Иван решил сделать
привал и тут заметил, что следы, по которым они шли, повернули к одной
из дверей, исчезли за ней. Тот, кто проходил по коридору задолго до
них, вошел в дверь. Надписи на этой двери не было.
Так. Иван смахнул пыль с пола у бетонной стены и сел,
хлопнув ладонью рядом. Располагайся, перекурим.
Тая села, со вздохом прислонилась к стене. Улыбнулась в ответ на
его понимающую улыбку.
Устала чутьчуть.
Он придвинулся к ней ближе, осторожно обнял за плечи и привлек к себе.
Девушка положила ему голову на плечо, и они замолчали.
Иван закрыл глаза, вспоминая подробности своего пробуждения.
Обычная, нормальная человеческая логика во всем этом отсутствовала.
Объяснений, как они с Таей оказались внутри таинственного здания или
подземелья, также не отыскивалось. В том, что этого здания в Брянском
лесу не было и не могло быть, Иван не сомневался, а вот насчет подземелья
следовало подумать. Ведь построили же пауки шатер высотой в полсотни
метров! Может быть, и подземный город они вырыли! Вертолет упал и
провалился под землю...
Иван усмехнулся. Мозг искал самые простые пути решения, самые привычные.
Но ведь вертолетов было два! Откуда взялся второй? И эти многокилометровые
коридоры... Не могли пауки проделать под землей штреки такой длины
за две недели! Да еще и заполнить комнаты подземелья битым оборудованием
непонятного назначения. Не могли!
Тишина стала угнетать. Стихли тонкие всхлипы и дыхание. Тишина стояла
напряженная, сулящая новые каверзы. От нее звенело в ушах, и хотелось
разбить ее криком.
Двинулись? шепнул Иван на ухо Тае.
Девушка послушно встала.
Пошли, а то чтото не по себе... Снова в том же направлении?
Иван кивнул и подошел к двери, у которой кончались следы размером
чуть ли не в полметра каждый. Попробовал толкнуть дверь безрезультатно.
Ручек не было, и потянуть на себя было не за что. Иван потрогал металлическую
полоску, потом снова налег на дверь изо всех сил. Внезапно чтото
тоненько свистнуло, и дверь медленно втянулась в металлическую полоску,
которая тут же исчезла, будто растаяла в воздухе.
Иван отступил на шаг, но ничего не случилось. За дверью стыл абсолютный
мрак, такой густой, что, казалось, его можно черпать горстями. Иван
включил фонарь, направил его луч внутрь и изумленно прищелкнул языком.
Луч света бесследно терялся в черноте за дверью, словно это черное
нечто поглощало его полностью, не рассеивая и не отражая.
Яма? спросила Тая, подходя сзади.
Непохоже. Ни пола не видно, ничего... Видишь, даже луч не виден!
Чертовщина какаято!
Иван постоял, поворачивая фонарь во все стороны, но луч света освещал
все в коридоре и ничего за дверью.
На, брось. Тая протянула Ивану ключ. От квартиры,
у меня остался запасной.
Иван взвесил ключ в руке и бросил в темноту, как в воду. Томительная
секунда, другая, и вдруг удар! Стены и пол коридора дрогнули,
по потолку промчался стремительный ручей голубого света, гдето раздался
знакомый паучий вопль, снова удар, за ним тяжкий гул, сотрясающий
все здание...
Иван толкнул Таю на пол, упал рядом и прижал девушку к себе.
Гул стих. Еще раз по потолку коридора пронесся ручей света. Вернулись
тишина и неподвижность.
Всетаки мы, похоже, под землей, спустя несколько минут
сказал Иван, поднимая голову. В какомто подземном лабиринте,
в сейсмически активной зоне. Похоже на землетрясение...
Тая тихонько засмеялась и села, отряхивая пыль с куртки.
А я думала, что это изза ключа.
Иван тоже засмеялся, глянул на дверь и осекся. Дверь была закрыта,
и на ней светилась надпись: «Внешняя переходная зона хронопровода.
Опасно для жизни! Не входить! Не открывать!»
Они шли уже шестой час подряд с небольшими остановками на отдых. Коридор
не кончался, однообразный, как тоннель метро. Примерно раз в час раздавался
гул и тряслись стены и пол, причем каждый раз это предварялось длинным
тоскливым паучьим криком, то далеким, то близким, хотя сами пауки
не показывались.
Обнаружились еще следы, тоже припорошенные новым слоем пыли, скорее
всего собачьи, а может, волчьи. Животное бежало во встречном направлении,
потопталось у двери с надписью «Смотровой колодец» и побежало
обратно. Иван пробовал открыть и эту дверь, но, как и в прошлый раз,
открыть открыл, но ничего не увидел: теперь за дверью была
белая мгла, похожая на молоко, луч света увязал в ней, как в плотном
тумане.
Правая стена казалась монолитом, но все же они нашли в ней свежую
трещину, не настолько широкую, чтобы протиснуться в нее, но достаточную,
чтобы заглянуть. За стеной располагался треугольный зал с круглой
дырой люка в потолке, сквозь которую в зал сочился тусклый желтый
свет и доносились уже знакомые звуки: всхлипы, пыхтение и какойто
непрерывный шелест.
Все! сказал Иван и стукнул стержнем о пол. Пойдем
назад. Всетаки с той стороны подземный мир разнообразнее.
Тая молча кивнула и облизнула сухие губы. Она устала, хотела пить
и есть, и призрак голода поманил Ивана из темноты костлявым пальцем.
Пить и есть было нечего, а до пролома в стене, через который они проникли
в этот коридор и который таил хоть какуюто надежду, было не меньше
двадцати пяти километров пятьшесть часов ходьбы.
Там впереди чтото лежит...
Иван оглянулся, напрягая зрение, и далеко по коридору, там, где сходились
его стены, увидел какойто предмет, холмик. До него было с километр,
идти туда не хотелось смертельно, однако они нашли в себе силы преодолеть
усталость и дойти до холмика. Им оказалось тело лежащего ничком человека
в защитном френче и в ботинках пятидесятого размера.
Иван оглянулся на спутницу, перевернул незнакомца и отпрянул. Девушка
вскрикнула, зажимая рот ладонью.
Лицо незнакомца представляло собой кровавое месиво, а в груди зияла
выжженная дыра величиной с кулак. Вспомнился пистолет, стреляющий
факелом огня. Не результат ли выстрела из него дыра в груди?
Кто его... так? прошептала Тая.
Костров угрюмо оглядел коридор, но следов борьбы не увидел. Человека
просто убили двумя выстрелами в упор, он явно не ожидал нападения.
Превозмогая брезгливость, Иван обшарил карманы убитого, но ничего
не нашел, кроме махорочных крошек и пожелтевшего листка газеты с датой:
11 ноября 1942 года. Оглянулся на Таю.
Может, возьмем его мундир?
Ни за что! Я до него даже не дотронусь!
Тогда поворачиваем.
Они направились обратно к началу коридора, откуда начали свое путешествие,
но смогли продержаться на ногах лишь два часа. Дальше идти у Таи не
хватило сил. Тогда Иван решил хоть немного поспать, устал он тоже
изрядно, да и есть хотелось просто зверски. И не шел из головы убитый
незнакомец в мундире времен второй мировой войны.
Как ты думаешь, за что его убили? сонно спросила Тая,
которую мучили те же вопросы.
За дезертирство, ответил Иван, снимая с себя куртку.
Если бы я знал, где мы находимся...
Постелили на полу у стены куртку Ивана, легли и накрылись зеленой
штормовкой Таи. Девушка уснула мгновенно, доверчиво прижавшись к Ивану
и положив голову ему на грудь. Несмотря на усталость, Иван долго не
мог заснуть. Так и лежал, обнимая Таю, чувствуя пьянящую близость
горячего девичьего тела и какуюто восторженную нежность к этой красивой
умной девушке, сумевшей сохраниться неизбалованной в век быстрых знакомств
и расставаний без сожалений. Ему нравилось, как она говорит, ходит,
улыбается, нравилось, что она понимает все с полуслова, не жалуется
на усталость и голод, что она доверчива, как ребенок, и при всем при
том умеет вести себя в любой обстановке. Но Иван не знал, какие чувства
испытывает к нему Тая. Она была ровна, дружелюбна и только.
Несколько часов в этом странном мрачном подземелье сблизили их больше,
чем две недели у паучьего конуса в Брянском лесу, но что будет дальше?
Иван гадать не хотел. Не удержавшись, он коснулся волос девушки губами
и уснул, готовый защищать ее от любого врага.
Проснулся он от боли во всем теле. Тая спала в том же положении, ее
волосы щекотали его шею. Он осторожно переменил позу, посмотрел на
часы: прошло всего два часа. Оглядел пустой коридор никого
и тут же снова уснул. И даже ежечасный гул и дрожь пола не могли их
разбудить. Лишь через пять с половиной часов он проснулся окончательно.
Ты знаешь, сказала Тая, поворачиваясь к нему лицом,
мне было так уютно и тепло! И снилось, что ты меня целовал.
Мне тоже, пробормотал Иван, разминая затекшую руку.
Что тоже? Тая засмеялась. Что уютно или что
целовал?
Ничего не снилось, с сожалением признался он.
Но я бы не отказался...
Она мгновение смотрела ему в глаза, потом наклонилась, быстро поцеловала
и тут же вскочила.
Вставай, соня! Проспишь с тобой все на свете! Я такая голодная,
что если ты еще раз уснешь, я тебя съем.
Немного приободрившись, они снова тронулись в путь, стараясь не вспоминать
мертвеца в коридоре. Конечно, Иван мог отбиться от любого вооруженного
бандита, а то и двухтрех, но о серьезном сопротивлении группе профессионалов
с огнестрельным оружием, не говоря уж об их странных пистолетахлучеметах,
не могло быть и речи. Оставалось уповать лишь на скорую разгадку подземного
феномена да на счастливый случай. Почемуто Костров был уверен, что
«десантники» бродят гдето по другим коридорам и труп в этом
коридоре дело не их рук. Приключение с Таей перестало казаться
Ивану романтическим, но изменить чтолибо было не в его силах.
По их расчетам выходило, что они провели в залах и тоннелях подземелья
уже более семнадцати часов. На воле где именно, Иван представлял
смутно, скорее всего в Брянском лесу, была, должно быть, ночь.
Вскоре они нашли знакомый пролом в стене, сквозь который выбрались
в коридор. Иван первым полез в темноту, держа наготове свою дубинку.
Вертолет, из которого выпала Тая, был на месте, ничего в этой комнате
не изменилось. А вот вертолета Ивана в зале без потолка не оказалось.
Иван обыскал весь зал до самых глухих тупиков, но не нашел следов.
Все! сказал он горестно. Я больше ничему не
удивлюсь! Присниться он мне не мог, потому что вот фонарь из него,
а утащить его отсюда невозможно, в пролом и щели он бы не пролез.
Может, пауки разрезали его на части?..
Тая молчала. Ей было не по себе, и она то и дело посматривала на подрагивающую
серую пелену, нависшую над залом вместо потолка.
Снова выбрались в комнату с пультами, потом в первый коридор, более
узкий, чем тот, по которому отшагали с полсотни километров в оба конца.
Этот коридор пострадал гораздо больше и местами был завален обломками
рухнувших стен или останками какихто непонятных аппаратов или машин.
Двери здесь шли группами то с одной, то с другой стороны и почти все
были распахнуты, открывая взору разгромленные комнаты, залы, клетушки
и боксы. В одной из комнат им впервые повстречался паук, перепугавший
Таю. Он выпрыгнул из угла, светя глазами, вбежал на холм белых цилиндров,
скрипуче крикнул, вернее, даже не крикнул, а кашлянул, и исчез в какойто
щели, прежде чем Иван успел чтонибудь предпринять.
Тая отпустила плечо Ивана, виновато посмотрела на него.
Знаешь, я, наверное, к ним не привыкну. А глаза, ты видел его
глаза?
Я проснулся в ночной тишине,
И душа испугалась молчания ночи.
Я увидел на темной стене
Чьито скорбные очи.
Иван продекламировал стихи и грустно посмотрел на девушку.
Чтото скорби в них я не заметила, фыркнула Тая.
Ты любишь Блока?
Иван улыбнулся.
А кто его не любит?
Я отношусь к нему спокойно. Но тебя понимаю.
Если говорить об очах, то мне, честно говоря, больше нравится
Заболоцкий:
Ее глаза как два тумана:
Полуулыбка, полуплач...
Ее глаза как два обмана,
Покрытых мглою неудач...
Тая задумчиво и удивленно посмотрела на Ивана, но ничего не сказала.
Они миновали ряд темных комнат и, не сговариваясь, одновременно приникли
к длинной трещине, пересекающей стену тупика наискось. Еще один зал
с грудами каменных обломков, металлических предметов, цилиндров, но
главное с двумя длинными узкими окнами, через которые в зал
вонзалось золотистое, без теней, сияние. И еще. Знакомые всхлипы в
этом зале усились до громкого и гулкого шипения, словно за стеной
выпускали пар из котла, то закрывая, то открывая вентиль.
Выход? полуутвердительно сказал Иван. Но как
туда добраться? В щель нам, пожалуй, не протиснуться.
Он попробовал действовать стержнем как рычагом, но с таким же успехом
можно было пытаться пробить стену голой рукой.
Черт, не везет! Отдохнем?
Тая задумчиво побродила по комнате, рассматривая разбросанные по полу
непонятные предметы. В дальнем углу она остановилась и включила фонарь.
Иван!
Костров встал с глыбы не то камня, не то керамики с вкраплениями сверкающих
шариков и подошел к девушке.
Луч света выхватил из тьмы колодец глубиной в десяток метров. На дне
колодца лежали чьито кости, зеленоватожелтые и словно отполированные.
Что здесь происходит, Ваня? дрожащим голосом спросила
Тая. Куда мы попали?
Иван не успел ответить. Тяжкий удар потряс здание, качнулись стены,
дрожь пола вошла в позвоночник через ноги. Вскрикнула Тая, едва не
свалившись в колодец: Иван успел удержать ее за полу куртки. Снова
удар и новая волна вибрации. Сквозь стихающий гул доносились далекие
тревожные крики.
Я боюсь! шепотом сказала Тая, касаясь губами уха Ивана.
Этот страшный лабиринт, коридоры, комнаты... эти взрывы... Ваня, может,
нас захватили какието пришельцы и увезли на свою планету? Я читала
в одном рассказе...
Иван заставил себя рассмеяться, хотя ему было не до смеха.
Чудачка ты моя, мы на Земле, а скорее всего под землей. Пришельцы
не стали бы писать на дверях порусски.
Русскийто он русский, но шрифт не очень русский... О, смотри!
воскликнула вдруг Тая. Кажется, мы теперь сможем выбраться
в тот зал!
Щель в светлый зал стала шире в полтора раза, сейчас даже Иван мог
протиснуться в нее, не рискуя застрять.
Через минуту они были в зале, пробились между грудами обломков и мусора
и подбежали к окнам. То, что открылось их взорам, они увидеть не ожидали...
Окна выходили наружу в стене колоссального здания, крылья которого
плавно заворачивались полукольцом по гигантскому радиусу вправо и
влево и терялись за горизонтом, а на высоте около трех сотен метров
над котловиной, заполненной золотистым маревом, постепенно становились
прозрачными и исчезали! В центре котловины сияние было особенно сильным,
и марево там истаивало в темном небе струями свечения, оранжевыми
и малиновыми полосами. Оттуда доносились глухой рокот, равномерное
шипение пара и густое астматическое дыхание.
Завороженные страшной картиной, Иван и Тая простояли полчаса, разглядывая
котловину с золотым светящимся туманом, стены здания, уходящие вверх
на громадную высоту и в стороны по кругу, с рядами окон и похожих
на черные кляксы пятен.
Да! сказал наконец с чувством Иван. На Землю
это мало похоже! Но пришельцы чушь!
Что тогда? тихо спросила Тая. Где мы, потвоему?
Иван промолчал, и они с новым вниманием принялись рассматривать ландшафт
с высоты в двести метров.
Под нами вроде бы лес, неуверенно сказал Иван.
Спуститься бы... Но как?
Если это здание, то должны быть лифты или лестницы. Поищем,
а не найдем вернемся сюда и будем думать снова.
Иван поколебался, поглядывая на шапку светящейся субстанции в котловине,
и решительно направился в глубь зала.
Не отставай и смотри под ноги, тут колодцев хватает.
Голод и жажда, мучившие их уже более полусуток, несколько притупились,
уступив место волне возбуждения и надежды.