Люция Чикобава,
Военный Член Сэкона
Глядя снизу вверх на руководителя следственной комиссии отдела, я
вдруг остро захотела увидеть Игната. Очевидно, потому, что главный
следопыт, как его за глаза звали сотрудники, чемто напоминал Ромашина
младшего, то ли строгим лицом, то ли ощутимо сильной фигурой. Заметив, что
я перестала его слушать, он остановился и махнул рукой. Иногда я жалею,
что ты женщина. А что было бы, будь я мужчиной? наивно спросила я.
Я бы стал женщиной, улыбнулся главный следопыт. И мучил бы
тебя, как ты других. Я прошу, Люци, не лезь там на рожон. Расследование
обстоятельств чьейто гибели дело серьезное и опасное, а уж связанное с
«Аидом» и вовсе не женское.
Безопасники мужики тертые, профессионалы, им не впервой...
Главный следопыт СЭКОНа звали его Павел Жданов был мне симпатичен
и сдерживать себя умел. Почти как Игнат. Вот откуда у меня ощущение, будто
они похожи.
Хорошо, попробую не лезть на рожон, вздохнула я. Хотя
смертельно надоело ходить в теоретиках, которые всегда бывают правы лишь
относительно. Правы абсолютно только экспериментаторыпрактики. Знаешь,
почему я не хочу выходить за тебя замуж? Потому что твоя забота переходит
всякие границы. Это надоедает очень быстро, приедается. До связи, Паша, не
сердись.
Я оставила Жданова в состоянии грогги, чувствуя облегчение, что
наконец смогла объясниться. В общемто, он неплохой парень, весьма
перспективный, как говорит начальство. Мы дружим уже третий год, и я знаю
все его плюсы и минусы. Да, он отличный спортсмен, сдержанный,
великодушный человек, умный, но... без фантазии, что ли, без тех
неожиданных нюансов души, которые ведают оригинальными поворотами
поведения и факторами принятия решений. Как, например, у Игната. Похоже,
что Игнат близок к моему идеалу, пора в этом признаться. И знаюто я его
всего несколько дней, а уже готова и в огонь, и в воду...
Ох, Игнат, Игнат, какой рок столкнул меня с тобой? И почему так
несправедливо устроено: не ты жаждешь встреч со мной, как многие другие, а
я? Жажду наперекор гордыне, объяснимой для любой красивой женщины. Я ведь
знаю, что недурна и неглупа, так в чем же дело? Ни жены у тебя, ни невесты
девочка Низа не в счет, детская привязанность, не больше, но и
интереса особого в глазах твоих я не вижу...
Покинув здание ВКС (Рязань, парк Победы), я переоделась дома
(Джакарта, район Танджунгприок) в тюник из дымчатосерого индшифона,
сколола волосы на виске изумрудным бандо с белым пером, критически
осмотрела себя в зеркале и только тогда разложила на столике документы
(копии, естественно), которые мне удалось отыскать по делу «Демон». И в
это время позвонил Игнат.
Выглядел он, как всегда, спокойным и уравновешенным, однако я
какимто восьмым чувством угадала, что он озабочен или встревожен.
Заняты?
Взгляд Игната скользнул по мне, и я поняла, что выгляжу, как павлин в
клетке. Интересно, что он подумает? Я сижу дома разодетая и жду гостя?
Собралась поработать с документами, пролепетала я, злясь на себя
за этот лепет.
В глазах Ромашина мигнул и погас веселый огонек. Это терпит? В
общемто, да...
В таком случае жду вас в МексиканХате. Патом объясню зачем.
Полчаса хватит? Я подумала, вернее, сделала вид, что думаю. Настроение у
меня, несмотря на растущую злость, поползло вверх, как столбик ртути в
старинном термометре. Игнат был первый в моей жизни мужчина, кто, образно
говоря, владел копьем Геракла, раны от острия которого залечивались
прикосновением древка. Сам того не зная, отношением ко мне Игнат то
причинял боль, то усмирял ее, а я не могла прямо сказать ему об этом.
В МексиканХат я прибыла, успев переодеться, как и рассчитывала,
через двадцать минут после разговора с Игнатом. Он ждал меня у выхода
вместе с Витольдом, стажером отдела, которого называл варягом. Парню шел
девятнадцатый год, и он был бы интересен, если бы не подвижность лица,
отражавшего малейшие оттенки настроения. Помоему, для мужчины это
недостаток.
Игнат галантно поцеловал мне руку, и мы направились к стоянке
летающего транспорта, разговаривая на ходу о всяких пустяках вроде
концертной программы эмоциоансамбля «Четыре стихии»; кстати, Игнат на
удивление эрудирован в этой области. Он с рассеянным видом посматривал на
меня искоса, а потом вдруг спросил, чем я расстроена, и я подивилась его
чуткости: трудно увидеть в человеке зерно плохого настроения, если он того
не хочет. Это необъяснимо, коротко ответила я. Разговор прервался.
О причинах вызова я не спрашивала, было ясно, что летим мы на
Ховенвин. Подошли к стоянке, Игнат предложил мне выбрать машину по своему
вкусу.
Не люблю водить комфортные пинассы и триеры типа «Шус», снабженные
киберняньками, так я называю не выключаемые системы безопасности, и в
загородных полетах предпочитаю водить юркие быстроходные машины с
неограниченным запасом хода и ручным управлением.
Таких машин на стоянке было всего две: серый каплевидный «Скат» и
яркозеленый «Дхаммакханд», похожий на голову хищной птицы.
Игнат сунул в щель замка свой сертификат официала УАСС скоростные
аппараты разрешалось водить не всем, и мы влезли в кабину
«Дхаммакханда».
Куда? спросила я, нашаривая эмкан управления и занимая место
пилота.
Северовосток, сказал Игнат, подмигивая в сторону удивленного его
решением стажера. ПейнтедДезерт, заповедник Ховенвип. Там нас встретят.
Пристегнитесь, посоветовала я, отвечая Игнату понимающей
полуулыбкой. Стажер не знал, что я когдато, еще до погранслужбы, работала
испытателем летающей техники на полигоне в Австралии.
Триер набрал высоту и плавно увеличил скорость.
Не буду описывать полет. Помоему, напарник Игната впервые ощутил на
себе, что такое скорость: я нарочно выбрала самый нижний горизонт, чтобы
земля под нами сливалась в одну многоцветную полосу.
Через двадцать минут мы были над Ховенвипом. Я засекла на указанной
Игнатом частоте маяк посадочной площадки, но он попросил вдруг подняться
метров на восемьсот. Поднялись, зависли.
Теперь взгляните чуть влево, за те скалы. Игнат показал рукой.
Площадку видите? Что она вам напоминает? Я несколько минут рассматривала в
частоколе скал ровное, как стол, пространство. Площадка была невелика
три на четыре сотни метров, и усеяна ржавыми пятнами, похожими на
термические удары. В центре площадки виднелось правильной формы
полукольцо, к которому вела невысокая оплывшая насыпь. Насыпь кончалась у
скал, окружающих площадку, но я разглядела, что именно в этом месте стену
скал прорезает ущелье. Дорога?.. Стартовая площадка, вот что это такое.
Причем очень старая, в наше время старты грузовиков любого тоннажа не
оставляют следов на грунте.
Похоже на старинный космодром, сказала я. Вернее, на стартовую
площадку грузовых ракет.
Я предполагают нечто подобное, кивнул Игнат. Видимо,
«Суперхомо» была связана еще и с космическими исследованиями. Вот где
открывается поле дополнительного информационного поиска.
Соседство стартодрома с лабораторией еще не говорит об их связи,
возразил Витольд в манере Яна Лапарры. Скорее всего копирует
бессознательно тех, кто ему нравится.
Не говорит, но настораживает. Игнат сел за пилота сам. Спасибо,
Люция, сегодня нам не раз пригодится ваш опыт военного историка.
Сели у разрушенной временем гряды рядом с тремя куттерами и шеренгой
машин непонятного мне назначения. Вне кабины оказалось жарко, и я
порадовалась, что надела среднеширотный костюм с терморегуляцией.
Игнат, извинившись, отошел к группе людей, возившихся в полукилометре
от нас, возле широкой металлической колонны. Колонна вибрировала и гудела.
Комбайн для шахтной проходки, пояснил Витольд в ответ на мой
взгляд; отойти от меня и догнать Игната он не решился. Скорость проходки
десять метров в час. Пойдемте и мы. Игнат уже подзывал нас к себе.
Сейчас идем вниз, готовы? Вопрос излишен, сухо сказала я. Игнат молча
пошел вперед, и я подумала, что, будь на его месте Паша Жданов, не
обошлось бы без оправданий и извинений.
Вход под землю оказался уже рядом с грызущим камень механизмом.
Шахта была уже оборудована подъемниками, и спуск вниз на глубину
двухсот метров занял всего две минуты. На дне шахты нас ждал мужчина
небольшого роста, скуластый, с твердым взглядом уверенного в себе
человека. Звали его Кит Дуглас. Это был тот самый чистильщик, с которым мы
начинали разведку Ховенвипа.
Я впервые оказалась под землей, поэтому с интересом стала
разглядывать ровную и прямую пещеру, в которую мы проникли через ее
потолок.
Пещера была освещена люминесцентными лампами, прикрепленными к стенам
через равные промежутки. По дну змеились разноцветные кабели, стояли
какието аппараты. Трое людей в таких же оранжевых комбинезонах, как и у
встретившего нас, работали невдалеке у одной из стен пещеры.
Метров сорок, сказал Кит Дуглас, видимо, продолжая разговор.
Извините, оглянулся он на меня, что напоминаю: подземелье не
обследовано, будьте осторожней. Фарди, позвал он.
От группы работающих отделился долговязый парень с дубленым мрачным
лицом, кивнул мне, узнавая, поздоровался с Игнатом за руку. Присмотри
сзади.
Фарди угрюмо кивнул, не удивляясь. Так гуськом мы и пошли: Игнат и
Дуглас впереди, потом Витольд и я и последним Фарди. Страховка
чистильщиков общеизвестна, но я с ней сталкивалась всего второй раз.
Ход вывел нас на балюстраду громадной полости в форме идеального шара
диаметром никак не менее трехсот метров. Потолок полости был проломлен, и
в пролом была видна часть туннеля, освещенного все тем же белым светом
люминесцентов.
В стенах генераторы поля, сказал Дуглас. Выключены
сравнительно недавно, с полгода назад. Питание подводилось от автономного
термоядерного реактора типа «Токамаксупер».
Реактор до сих пор работает? удивился Игнат.
Работал в полностью автоматическом режиме, но выработал ресурс и
отключился.
По ступенькам лестницы, вырубленным в пористом материале стенок
сферы, мы спустились на дно полости. Запах здесь стоял едкий и неприятный,
отчего запершило в горле и на губах появился металлическигорький привкус.
Я нагнулась: пол сферы казался покрытым толстой шубой пыли зеленоватого
цвета, но это была не пыль. Дуглас наклонился тоже, ковырнул пальцем пол и
легко выломал кусок, пористый, как вспененный пластик.
Гранит, сказал он. Был. Сантиметров десять как пенолит, потом
постепенно возвращается к твердости настоящего гранита.
Похоже на след ТФудара, пробормотал Витольд. Помнишь, я
рассказывал о лаве на СанМигеле?
Игнат повертел в руках рассыпающийся на хлопья ком, понюхают и
выбросил.
Интересно. А что там? Он кивнул на пролом в куполе пещеры.
Естественный ход. Пошли, посмотрим. Дуглас обернулся. Вы
подождите здесь, пожалуйста.
Они поднялись на балюстраду, и голоса их вскоре донеслись уже из
пролома в куполе.
Не провались, здесь везде тот же «пенный» слой... И куда ведет
ход?
Как раз это самое интересное: выход расположен точно над тем
местом, где погибли люди Шерстова. Молчание. Как далеко отсюда выход?
Три километра с небольшим... Голоса постепенно стихли, доносился лишь звук
шагов словно люди шли по хрустящему льду. Я с интересом огляделась,
пытаясь представить, что находилось в этом шарообразном бункере.
ТФудар, повторил Витольд, растирая в ладонях комок материала
стены.
Ошибаетесь, немедленно отозвался басом Фарди. «Молекулярное
таяние» нарушение молекулярных связей вещества... Кит! вдруг крикнул
он. Мне можно идти?
Иди, глухо донеслось сверху. Фарди, ни слова не говоря, исчез. Мы
с Витольдом обменялись взглядами и засмеялись.
Довольно мрачный товарищ, сказала я. Вы уже разобрались, что
это за бункер?
Я здесь всего второй раз, признался стажер. А эта полость
вообще ни на что не похожа. Хранить здесь чтонибудь неудобно, лабораторию
не разместишь.
Ну почему же? возразила я. Если в стенах полости стоят
генераторы поля, то она была скорее всего хранилищем чегото особо
опасного, например, плазмы.
Неплохая идея, послышался сверху голос Игната: я не слышала, как
он вернулся. Поднимитесь сюда, Люция.
Мы поднялись на балюстраду, потом по лестнице через люк в потолке
коридора выбрались в туннель с неровными стенами и полом, видимо,
естественную пещеру. Игнат стоял с Дугласом метрах в двухстах от нас,
подсвечивая себе фонариком под ноги.
Осторожнее, смотрите, куда ступаете, предупредил он.
В скудном свете редких светильников мы приблизились к стоящим, и я
увидела на полу и на стенах какието бахромчатые наросты, яркорозовые в
свете фонаря и омерзительно живые при близком рассмотрении. Мне даже
показалось, что эти наросты, напоминающие по форме сросшиеся морды летучих
мышей, дышат и смотрят на нас.
Знаете, что это такое? спросил Дуглас, заметив мою гримасу. Это
обыкновенный пещерный лишайник. А выглядит так потому, что полгода назад
мутировал, претерпел биотрансформацию. Лес на плато сверху видели? Игнат
вам покажет. Зрелище, честно говоря, жуткое.
Я поработаю в паре с Фарди, сказал Игнат, а Кит проводит вас на
место вашей основной работы, они нашли не то архив, не то информарий...
Ни то, ни другое, покачал головой Дуглас. Размеры маловаты. Но
документы там коекакие имеются. Пойдемте разбираться?
Ведите, твердо сказала я, ощущая, как в душе появляются горячее
желание работать, быть полезной и ожидание зловещих тайн.
Я найду вас, сказал Игнат, и буду недалеко.
Стажер неловко повернулся и наступил на розовый нарост
видоизмененного лишайника. Я отчетливо услышала слабый тоненький вскрик.