Коктейль Декстера
Пока Крейн пересекал кабинет, его всетаки пару раз качнуло, он чуть
задел плечом косяк, потом створка двери скользнула на свое место, и Декстер
и Мэдвигом остались одни.
Ну, ледяным тоном поинтересовался Декстер. Что скажете, майор?
Что на звездолете всегда можно припрятать яшикдругой виски, и
никакой таможенный досмотр его не обнаружит.
Это было настолько очевидно, что Декстер промолчал. Мэдвиг размеренно
маршировал по кабинету шесть шагов от двери к окну, шесть от окна к
двери. На пятой минуте у Декстера от этого коловращения закружилась голова.
Да сядьте же вы, наконец!
Мэдвиг осторожно опустился в кресло по другую сторону коммодорского
стола. Кресло ахнуло.
Если ребята с «Доры» действительно притащили пару ящиков виски, а
больше незаметно провезти всетаки трудно, то оно должно когданибудь
кончиться. И даже скоро: что такое два, ну пусть даже три ящика для
нескольких сот человек с четырех баз!..
А пока, подхватил Мэдвиг, лучше всего не соваться в зону
космодрома. Через неделю на долю наших парней там уже ничего не останется.
Декстер кивнул.
А что будем делать с Крайном, майор?
Ему и так после вашей выволочки три дня не спать(
Чтото мне не верится, чтобы у сержанта были нервы институтки.
Я знаю его лучше, коммодор, отрезал Мэдвиг. Что правда, то
правда: своих людей начальник транспорта ФортМануса знал.
Хорошо. Будем считать инцидент исчерпанным. Но если такое
повторится( Декстер одарил Мэдвига многозначительным взглядом. Вы
свободны, майор.
Через пару дней на совещании командиров баз Декстер попробовал
выяснить, не случалось ли чегонибудь подобного у соседей. Однако ни доктор
Лундквист, начальник объединенной скандинавской базы, ни полковник Канаяси,
ни даже старина Леженаль на его осторожные наводящие вопросы не ответили.
Оно и понятно: кто же на Границе захочет признаться в нарушении сухого
закона?
Заседание проходило в одном из зданий космодромного комплекса.
Космодром был единственным на Альби, а потому громко именовался
международным и служил местом проведения всех подобных встреч.
Воспользовавшись случаем, Декстер в перерыве заглянул к начальнику таможни и
имел с ним собеседование, в ходе которого выяснилось, что начальник таможни
претензий коммодора Декстера никак принять не может, поскольку при досмотре
контрабандных грузов на «Доре» обнаружено не было. В свою очередь, коммодор
Декстер выразил некоторое сомнение в тщательности досмотра, тем более, что
таможенники тоже люди, которым, следовательно, тоже хочется выпить.
Именно по этой причине, было сказано ему, в тщании таможенников сомневаться
не приходится, поскольку обнаруженные контрабандные товары конфискуются в их
пользу, против чего никто не возражает во избежание дипломатических
осложнений. Признав последнее возражение резонным, Декстер ретировался.
А поскольку вторая часть совещания была посвящена обсуждению проекта
дороги, которая соединила бы все четыре базы, и необходимость в которой
ощущалась уже давно, то Декстер вскоре начисто забыл о своем ЧП.
Обратно он летел вместе с Леженалем и по дороге договорился о
долговременной аренде геоскопа, который с «Дорой» им почемуто не прислали и
который был у французов. Правда, взамен пришлось отдать передвижную
метеостанцию, но их в ФортМанусе было три.
За геоскопом Декстер послал на следующей неделе. Чэд Сташек, главный
геолог базы, прямотаки подпрыгивал, усаживаясь в машину рядом с сержантом
Грили, мрачноватым крепышом из Доусона, лучшим водителем ФортМануса.
Благодаря привезенным «Дорой» аэрокарам, сменившим неторопливые гусеничные
вездеходы, поездка к французам превратилась в чуть больше чем шестичасовую
прогулку. Да и дорога была превосходная, спасибо Леженалю и предшественнику
Декстера, полковнику МакИнтайру! В сущности, пока это была единственная
настоящая дорога на Альби. Она соединила американскую базу с французской,
самой старой на планете, а эту последнюю с космодромом. Скандинавы же и
японцы соединялись с космодромом я соседями только по воздуху, и ради любого
пустяка им приходилось гонять гравикоптеры, что было, прямо скажем, довольно
накладно. А через алъбийскую сельву не пробился бы и танк высшей
проходимости, если не прокладывать себе дорогу с помощью корабельной
противометеоритной пушки или излучателя антипротонов, конечно(
У французов Сташеку и Грили предстояло заночевать, чтобы двинуться в
обратный путь уже утром: ночная сельва это ночная сельва, а береженого
Бог бережет. Следовательно, вернуться они должны были часам к трем
следующего дня.
Впрочем, знай Декстер, как это возвращение будет выглядеть, он не
только не пустил бы Сташека и Грили а маршрут, но и в качестве превентивной
меры посадил бы обоих под домашний арест. Потому что картина, представшая
ему на следующий день, была красочной и впечатляющей.
Декстер сидел в кабинете н подписывал ворох бумаг, накопившихся за
последние три дня, ~ мерзейшее занятие, которое коммодор всегда старался
оттянуть до последнего. Как раз в тот момент, когда он подписывал акт о
списании переносного ментоскопа, оставленного доктором Шпринцом на поляне
перед биологичкой и проглоченного случайно забредшим шатуномпсевдисом
(бедная, вечно голодная тварь: по свойственной ей жадности проглотив ящик
объемом в добрый кубический фут и промаявшись животом часа два, она
изрыгнула его обратно в Косой Пади, где он и был найден, измятый жвалами и
чуть ля не насквозь проеденный желудочным соком), как раз в этот момент
раздался мощный вибрирующий вой, в котором Декстер без труда узнал сирену
аэрокара. Обрадовавшись поводу, коммодор встал изза стола и подошел к окну
Открывшееся зрелище мигам заставило его забыть и о полупереваренном
ментоскопе, н обо всех канцелярских делах вообще.
Аэрокар только что показался из ущелья Гримсдейла и теперь несся прямо
к воротам ФортМануса, завывая сиреной и поблескивая на солнце лопастями
пропеллера, остекленевшего в ноющем вращении. Впрочем, прямо это слишком
сильно сказано, потому что на самом деле машина выписывала сложные биения,
которые лишь с большой натяжкой можно было бы назвать синусоидальными.
Расстояние между машиной и воротами стремительно и неумолимо сокращалось, и
Декстер почувствовал, что у него волосы поднимаются дыбом. Но Грили в самом
деле был асом: тяжелый аэрокар в последнюю секунду все же вывернул на ту
единственную прямую, которая могла ввести его на территорию ФортМануса,
натужно взвыл и скользнул между сторожевыми башнями. Декстер перевел дух и
высказался. Если отсеять все труднопереводимые идиоматические обороты,
несшие чисто эмоциональную нагрузку, смысл его тирады свозился к следующему:
на этот раз Мэдвигу не удастся выгородить своих людей, и уж Декстер
позаботятся, чтобы им( Что им, Декстер не договорил. Аэрокар остановился
посреди двора, с легким шипением спустил воздушную подушку и осел на
бетонные плиты. Дверцы открылись, и из машины в разные стороны коекак
выбрались Сташек и Грили. Глядя на их безмятежноосоловелые физиономии,
Декстер окончательно убедился, что по крайней мере добрая часть
контрабандного спиртного обошлатаки таможню и осела в недрах французской
базы. Гостеприимством же
Колено место, где ущелье изгибалось почти под прямым углом,
приходилось проезжать всем. Грубо говоря, это значило, что хоть раз в неделю
ктонибудь да бывал там.
Заметьте, майор, прервал затянувшееся молчание Блад, все
началось после прибытия «Доры». Так что коммодора понять можно: после того
значит, вследствие того.
«Дора» контрабандный виски. Логично, согласно кивнул Сташек.
Грешен, после истории с вами, Крайн, я и сам так думал( Но если не виски,
то что же? Что мы еще получили с «Дорой?»
Я диагностический комбайн и ПРП, откликнулся Блад.
Электронный микроскоп( комплект для биологички( ультрамикротом(
стал перечислять Шпринц.
Консервы, добавил Грили.
Ну, пищевое отравление здесь ни при чем, отмахнулся Блад.
А что при чем? Не без ехидства полюбопытствовал Мэдвиг.
Понятия не имею. Что еще мы получили?
Запчасти к геотанкам. Микрореакторы. Мэдвиг на мгновение
задумался. Катапульту для гравикоптеров(
Аэрокары, вставил Крайн.
Не то, не то, сокрушенно вздохнул Сташек.
А может быть, в то самое, возразил Мэдвиг. Почем знать? Мы же
ищем сами не зная что.
Если отбросить алкогольную версию( начал Шпринц. Возмущенный Сташек
поперхнулся дымом, ксенобиолог же невозмутимо продолжал: То я могу
предположить воздействие на психику со стороны какогото представителя
местной фауны. Правда, ни псевдис, ни рогатый монстр гипнотическими
способностями не обладают(
Почему обязательно гипнотическими? спросил Блад. Если здешнее
зверье боится нашего акустического барража, оно и само может оказаться
способным ко звуковым атакам. Что вы на это скажете, коллега?
Что это крайне маловероятно, коллега Блад( И прежде всего потому,
что никакому здешнему зверю не нужно нас спаивать.
Возможно, пьянеем только мы, а местное зверье дохнет или приходит в
шоковое состояние. Скажем, если это гипнотическое существо способно
генерировать инфразвук(
А не может ли его генерировать аэрокар? перебил врача Сташек.
Не считайте конструкторов глупее себя, доктор, возмутился Мэдвиг.
Если такой звук опасен, его, безусловно, быть не может.
Как и инфpaзвукoиздающeго монстра, присовокупил доктор Шпринц.
Насколько я представляю здешнюю фауну.
Однако, гипноизлучающего монстра вы предоставить себе могли, коллега
Шпринц?..
Стоп, сказал Мэдвиг; ему все меньше нравился ход совещания.
Боюсь, так мы скоро придем к тому, с чего начали.
А что вы предлагаете, майор?
Напиться.
То есть? То есть отправиться туда, к Колену, и повторить маршрут
Крайна и Грили. В порядке, так сказать, следственного эксперимента.
А что, в этом сеть резон, согласился Сташек.
Через полчаса шестиместный аэрокар выскользнул за ворота ФортМануса.
А через восемнадцать часов Мэдвиг сидел в кабинете Декстера.
Должен признаться, вы были правы, коммодор, сказал он, невинно
уставившись Декстеру в глаза.
В чем?
Крайн, как и Грили с доктором Сташеком, налились именно святым
духом.
Тем же, что и вы, майор? За спокойствием коммодора Мэдвиг ощутил
сокрушительную ярость голодного псевдиса.
Так точно, коммодор. Неповторимое ощущение, почти полная эйфория,
как сказал доктор Блад.
Декстер поднялся изза стола. В голосе Мэдвига звучала такая
убежденность в полной безнаказанности, что коммодора невольно подмывало эту
уверенность обмануть. Однако он сдержался.
Так в чем всетаки дело, майор?
В аэрокарах. Вы помните стены ущелья? Они все трещиноватые. И в
Колене есть трещина, точнее, даже каверна, которая уходит прямым
продолжением выхода из ущелья. Когда аэрокар поворачивает, поток воздуха от
винта ударяет в эту каверну, и в ней создастся эффект органной трубы. Причем
«поет» она инфразвуком с частотой двенадцать герц и звуковым давлением сто
пятнадцать децибел. А такое сочетание оказывает на мозг воздействие,
адекватное чистому спирту в неограниченной дозе(
Когда на следующее утро вход в каверну забетонировали, Декстер
облегченно вздохнул. Теперь инцидент действительно был исчерпан.
В этом блаженном убеждении коммодор пребывал целую неделю, до того
момента, когда к нему в кабинет вошел Мэдвиг в сопровождении вездесущего
Картрайта. На лицах у обоих было такое выражение, что сердце Декстера
сжалось в предчувствии( И предчувствие нс обмануло.
Взглянитека в семнадцатый бокс, коммодор, попросил Мэдвиг, пока
Картрайт делал переключения на панели экрана внутpcннcй связи.
Декстер уставился на появившееся изображение.
Внутри бокса собралось человек десять механики, наладчики из
ремонтной мастерской и даже коекто из лабораторного персонала. Они сидели в
самых разнообразных позах вокруг чегото, явно переделанного из барражной
сирены, такие через каждые двести ярдов были расставлены вдоль дороги,
пронзительным воем отпугивая псевдисов. На лицах у всех застыло
идиотскиблаженное выражение.
Инфразвуковой излучатель, коротко пояснил Мэдвиг.
Приспособились, сволочи(
О том, что эту штуку почемуто окрестили «коктейлем Декстера», Мэдвиг
тактично умолчал.